Образование и философия: пользы никакой, а вред очевиден?
Насколько совместимы в системе высшего образования две рациональности — академическая и экономическая? Что будет делать философия на "поле битвы за учебный план"? С этими и подобными им вопросами 24 апреля разбирались в Вышке на совместной русско-французской конференции "Философские проблемы образования: университетская система в России, Франции и Германии", организованной ГУ-ВШЭ и университетом Париж-IV Сорбонна (Франция).
— Сегодня мы живем в ситуации, которую описывают, как кризис, — сразу расставил все точки над "i" декан философского факультета ГУ-ВШЭ профессор Алексей Руткевич. — Конечно, кризис бывает переходом от больного состояния к здоровому, но пока все, кто занимается проблемами образования, как в Западной Европе, так и у нас, в один голос говорят о другом. Система высшего образования на редкость неэффективна.
— Философию образования в России, — отметила доцент факультета философии ГУ-ВШЭ Анастасия Энговатова, — на сегодняшний момент нельзя назвать развитой, о чем свидетельствует и небольшое количество значимых публикаций по данной проблематике, и фактическое неучастие философов в реформировании современного университета. Явное преимущество в решении традиционных философских вопросов – о целях, ценностях, идеалах, миссии университета – давно в нашей стране принадлежит экономистам, социологам, политологам и прочим практикам. С одной стороны, эта тенденция имеет свои положительные результаты, а с другой – ставит вопросы о компетентности философов и их способности к участию в решении общегосударственных задач. Однако университет – это социальный институт, а потому не только административные, экономические и прочие прикладные аспекты важны для выработки государственной политики в его отношении, но и философские разработки и рекомендации.
Поэтому конференция имеет своей целью начать процесс интеграции тех, кто занимается или начинает заниматься философией профессионально, в дискуссионное пространство, в котором университет является важнейшим предметом обсуждения. Такая постановка вопроса ставит перед философами задачу осмысления того, что представляет собой университет как объект государственной политики (помимо его экономической и управленческой составляющей), а также их взаимоотношения и взаимная потребность.
— Мы все понимаем, что система образования — это одна из тех областей, где очень остро стоят вопросы морали, в частности, справедливости, — продолжил профессор Руткевич. — Господь Бог или Природа, как кому больше нравится, распределяют умственные способности людей независимо от их социальной принадлежности или финансового положения.
— В демократическом обществе в соответствии с принимаемыми этим обществом принципами все должны иметь возможность поступить в университет, — согласился Жоффруа Лово, докторант факультета философии университета Париж-IV Сорбонна. — В строгом смысле, университет — это социальный институт, в задачи которого, в первую очередь, входит формирование интеллектуальных элит. И необходимо четко себе представлять, в какой степени структура университета, определенная через требования академической рациональности, нуждается в реформировании.
По стопам Вильгельма Гумбольдта
Проекты университета XXI века в большинстве своем разительно напоминают соответствующие проекты века XIX. Подавляющее большинство современных рецептов преодоления университетского кризиса по сути повторяют рекомендации Вильгельма Гумбольдта.
Сам Гумбольдт полагал, как отметила в своем докладе аспирантка факультета философии ГУ-ВШЭ Анна Завалей, что в стенах университета культурное знание (поступательное движение объективной науки) должно быть соединено с культивацией субъекта (с духовным и нравственным воспитанием).
В соответствии с этим план Берлинского университета, разработанный философом, включал в себя фундаментальную реорганизацию дискурса знания. Ведь, как замечал Гумбольдт, автономии философской рефлексии угрожает, с одной стороны, Сцилла чистого досуга (полное отсутствие направления), с другой — Харибда утилитарности (безоговорочное следование направлению, заданному государством).
В настоящее время они несколько изменили свои личины. Согласно Жоффруа Лово, сегодня необходимо балансировать между двумя типами рациональности, которые отныне определяют всю систему получения знания: академической и экономической.
— Университет является ядром современного демократического общества, — расставил акценты г-н Лово. — Потому что он позволяет достичь определенного социального и профессионального статуса. Но при демократическом строе на структуру университета влияют два момента.
Первый связан с политическими потребностями, характерными для развитых демократических обществ. Хотя республиканский идеал и проговаривает, что образование должно воспитывать только самых одаренных и самых достойных, он, тем не менее, обязывает принимать в расчет чаяния каждого. Это несоответствие между т.н. "массовостью" студентов и индивидуализацией образовательного процесса порождает проблему демократизации университетов.
Второй момент связан с экономическим развитием индустриальных обществ. Университетское образование обязано все глубже и глубже встраиваться в систему свободной рыночной экономики, что подразумевает зависимость образования от экономических механизмов. Но тут возникает новая дилемма: одна из основных функций университета заключается в воспитании интеллектуальной элиты, которая производит знание (академическая рациональность). Но в то же время общество нуждается во все большем числе специалистов, обладающих определенных набором компетенций, что влечет за собой массовость образования (экономическая рациональность).
Люди, занимающиеся философией, вынуждены ее преподавать
Для людей, занимающихся системой высшего образования во Франции, на первый план выходят вопросы, затрагивающие различные аспекты современного университета. И во Франции эти вопросы находятся в ведении политической философии, которая всегда носила там прикладной характер.
В России же философское образование практически не развито. По этой тематике существует совсем небольшое количество серьезных публикаций, но фактически философы не участвуют в решении вопросов, связанных с реформированием университетов. Для наших философов и преподавателей философии более насущным является вопрос о философии как университетской дисциплине.
— Мы имеем образовательный государственный стандарт, — заметила Елена Карпенко, доцент факультета философии ГУ-ВШЭ, — который предлагает подготовку универсального образованного интеллектуала, специализирующегося в той или иной области знаний.
Согласно этому стандарту курс философии на нефилософских факультетах читается на первом-втором курсах и на протяжении одного, максимум двух семестров. Данный стандарт также определяет содержательную часть курса.
— В этих рамках сегодня в России вынуждена существовать философия, — продолжила г-жа Карпенко. — Отсюда возникает проблема для меня как для преподавателя философии на нефилософском факультете, и проблема эта имеет три уровня.
Первый уровень — антропологический. Студенты первого-второго курсов университета все еще находятся в процессе социализации и потому способны воспринимать философию либо в форме развлекательного дискурса, либо в форме обычного разговора о жизни.
— Философия представляется им беспредметным разговором ни о чем, — поделилась своим опытом доцент философского факультета Вышки, — который может поддерживаться людьми, интеллектуально готовыми. А именно такими они себя считают. Говорение как таковое является основанием для подтверждения студентом его собственного существования.
Второй уровень проблемы — профессиональный. Философ должен решить, что и как надо преподавать. Но отвечая на этот вопрос, ему придется выбирать между профессиональными требованиями, предъявляемыми к нему со стороны образовательного стандарта и специфики факультета, на котором он преподает, и профессиональной идентичностью.
На третьем уровне необходимо определить, чему философия, в принципе, может научить юриста, экономиста или инженера. Культурный уровень и уровень духовности — это то, что делает университет университетом. Единственной целью, которую может ставить перед собой философия внутри университета, это цель, учащая техническому рационализму. Причем, механизмом обоснования рационального может выступать философский текст.
Немецкий философ Мартин Хайдеггер говорил, что для того, чтобы понять, что есть бытие, необходимо сначала правильно сформулировать вопрос о бытии. Участники конференции, казалось, следовали логике знаменитого немца. Философские проблемы образования были только поставлены и проговорены.
Не стоит забывать, что в свое время именно правильная постановка вопроса позволила немецким идеалистам XIX века выдвинуть университет в качестве модели институции, в которой настоящее могло бы соединить традицию прошлого с честолюбивой устремленностью в будущее, поместив их в единое поле культуры. Мы сейчас стремимся к этому же.
Альфия Булатова, корреспондент Экспертного канала Открытая экономика
Фотографии Виктории Силаевой
Ссылки: